     |
Литературный фонд журнала "Фома" |
|
Игорь ЛАВЛЕНЦЕВ
Он сажал на язык
Золотую пчелу,
И еще,
И за нею другую,
И вонзала пчела
Золотую иглу
В ненасытную мякоть нагую.
Не до боли
В доении стонущих сих,
Во смешении меда и яда.
И в глазах
Необъятно прекрасно больших
Зеленела безумья прохлада.
Выше облака дум,
В лубяных небесах,
Над стенами звенящего зноя
Лик полуденный солнца
В парчовых усах
Изнывал над молчанием Ноя.
Был ли знак или голос:
Ступиша на твердь...
Не до знаменья в мареве дела.
Мир гудел под руками,
И новая смерть
Во спасаемом улье гудела.
И спирали галактик
Вились за спиной,
И клубились туманностей шубы.
Не скиталец убогий,
Не названный Ной
Мазал воском
Иссохшие губы.
Был он Бог,
И земля,
И четыре угла
Светлой горницы -
Звездного плата.
И сползала во тьму
Золотая пчела
По печальному лбу Арарата.
"На реках Вавилонских, тамо седохом
и плакахом, внегда помянути нам Сиона."
пс.136Порушен корень естества.
Из пакостной трубы
Истек, не помнящий родства,
Столбить в полях столбы.
Ваятель труб,
Вершитель бед,
За то, что ты, ползуч,
Был не окликнут мной вослед,
Не узнан оборуч,
Был не настигнут второпях
И не зарыт в межу,
Я, сын земли,
В ее очах
Неузнанный хожу.
Я сам едва ли узнаю
Мой край,
Мой светлый лес,
Где лил на голову мою
Мой дождь
С моих небес.
Где рос мой сад,
Где цвел мой луг,
Где зрел мой мирный хлеб,
Но я не пал, тлетворный дух!
Я болен,
Но не слеп!
Я жив, со страха ли, с тоски,
Любя еще,
Любя!..
На берегу моей реки
Я вспомню ли себя?
О, гладь протоки,
Помоги!
Но тлена пелена
Плывет, как дни,
А дни долги.
Простятся ль мне мои долги?
Отпустится ль вина?
Скол оконного стекла.
Луч звезды дрожит на сколе.
Плоть земли -
Еще тепла.
Плоть души -
В небесной воле.
Листья вяза за окном,
За расколотой мембраной
Меж бессмертием
И сном
Вяжут сны
О смерти бранной.
Славной вечности не рад,
Этим маем
Под Аргуном
Вновь погиб мой младший брат
Бронетанковым драгуном.
Как пятнадцать лет назад
В чине унтер-офицера,
Стыл его смущенный взгляд,
Но еще сочилась вера.
Грудь пробита в трех местах,
В межреберье свет отваги,
Крик победы на устах,
Что бумажнее бумаги.
Брат мой!
Брат мой!
Погоди!
Не сходи во гроб так рано!Сам попробуй победи
Непокорного афгана...
Брат мой!
В токе вешних струй
Убеги конца
И тлена!Сам пойди-ка повоюй
Неуемного чечена.Ну, а я пройду,
Ей-ей,
Сто смертей,
Как сто барьеров,
За бедовых за царей,
За лукавых камергеров.
Лишь бы ты
Сквозь гром и дым
Объяснил потом народу,
Мол, погиб он молодым
За Россию
И Свободу...
И пошел
К своим,
Во мглу,
В тень родного батальона.
Листья вяза на ветру
Шелестели,
Как знамена.
Оглянулся,
Не спеша,
Поглядел
Не зло, не добро,
И печальная душа
Резанула сколом ребра.
Луч звезды -
Слеза в золе
Тонкой полночи на сколе.
Все вершилось на земле
По небесной
Божьей воле.
М. Березину
Одуванчик, крапива, лопух...
Вянут травы от осени ранней.
Встрепенется ли суетный слух
От твоих невеликих стараний,
Где не слово,
А вздох по верхам
Тополей за изгибом дороги.
Осыпаются листья к ногам,
Тонут в золоте бренные ноги,
И ни с места от этих болот
Золотых, золотее эдема.
Поздно, поздно,
Кончается год,
Сякнет в землю безумная тема.
Не до радости,
Не до беды.
Полусон, полубдение, полу-
Свет мерцает в снегу бороды
Неусыпного старца Николы.
Наплывет на оконницах лед.
Сквозь наросты обыденной прозы
Будут зиму цвести напролет
Георгины, пионы и розы.
Не разбудят вовек
Ни петух,
Ни архангел...
Но вспомнится все же:
Прорастут по весне,
Дай то, Боже,
Одуванчик, крапива, лопух.
Моли - не моли,
А ветер по полю - воем.
И крылья твои
Сломали ветра над полем.
Скитайся себе,
А в осень пути жестоки.
Что проку в мольбе,
Ужо не приминут сроки.
Окольный певец,
Полыни и ржи вкуситель,
Прознает Отец -
Кто дола,
Кто неба житель.
Он вспомнит тебя:
О, мой терпеливый сыне!
Он молвит, любя:
Довольно с тебя полыни,
Ты пожил в трудах,
Всей отчею болью болен,
Ты спел о годах
Порушенных колоколен,
Ты ныне со мной,
Зане настрадав покоя...
В сей год ли,
В иной
Пребудет с тобой такое.
Покуда ж бредешь
Во дню по забытым селам
И песни поешь
Все больше о невеселом.
Такая уж, видно, выбита
В небе мета:
Покуда вся боль не выпита,
Быль не спета.
Всего причина - первый снег,
Момент его возникновенья,
И хриплых радио помех,
И гулкого сердцебиенья,
И на исходе темноты
Минуты света и покоя.
У неизведанной черты
Мой дух испытывал такое,
Укрыть за памятью спеша
Личину глупого урода.
Так очищается природа,
Как очищается душа.
Ни тоску не лечат,
Ни тревогу
Эти вопли галок и ворон.
Оседает солнце понемногу
В сучья стылых липовых корон.
В области закатного предела
Пламенеет небо декабря.
Ни души,
Ни разума,
Ни тела
Не согреет зимняя заря.
Не расцветит прожитую долю
Алая закатная гряда.
Улетает вдаль по белу полю
Птичий крик
На версты,
На года.
Черных крыл несчитанные тысячи,
Солнца обезноженного шар,
Липы на завьюженном кладбище
Да пожар,
Негаснущий пожар...
Не пометить вымученным словом
Этот мир
Не дальний,
Не чужой.
Бьются галки в полыме багровом
Над кривой кладбищенской межой.
Стынет гомон,
Колется,
Дробится.
Мечется шальное воронье.
Полно,
Обезумевшие птицы,
Славить одиночество мое.
Лебединой не зарь красоты,
Не замай соболиные брови...
Не на пользу пустые мечты
В заметаемом снегом Тамбове.
Крепкий чай
Да дешевый табак -
Утешайся,
Любезная муза.
Вдохновенье пошло за пятак
Дубликатом бесценного груза.
Упоительное ремесло -
Из безветренных снежных парений,
Из метелей,
Метущих зело,
Ткать полотнища стихотворений.
Среди множества зимних утех -
Лишь одна болевая потреба.
Это миг,
Это вдох,
Это снег
В миг усталого выдоха неба.
Что за снег
В черноземной глуши!
Тяжелей
Каждый век,
Раз от раза
На безлюдье печальной души
И на ветках печального вяза.
Не по волнам,
По ледку
Через стылую реку...
Подмигнет возница маленький,
Тронет шелковые вожжи,
И рысцою
До проталинки...
Все там будем -
Кто-то позже,
Раньше кто-то -
Эка разница...
Не умрет ли,
Суть вопроса,
Боль души моей -
Отказницы
В праве петь сладкоголосо.
А что за боль в душе держу,
Я про это не скажу.
Я забытый всеми грешник,
Помышляя о весне,
Сколочу зимой скворечник
Не потехи ради
Не
Для забавы,
А для дела:
Чтобы занял сей дворец
Из далекого предела
Возвратившийся скворец,
Не мастак крученых трелей
При полуночной луне.
У него для дальних целей
Нечто вызнать надо мне,
Различить, доверясь звукам,
Сквозь мелодию и тон,
Как по каменным излукам
Катит гулкий фаэтон,
Что за крики полнят кроны
В апельсиновом саду.
Как заморские вороны
Кличут недругам беду,
Как зовет по следу стаю
Седогривый ближе к маю
Приключенческий роман -
Не троллейбусно-походный,
Коммунально-типовой,
Не учебно-обиходный,
А волшебно-путевой.
Акварель,
Капель,
Свирель -
Не слова,
А просто звуки.
Перезвонами разлуки
Начинается апрель.
Будто лета и зимы,
Полусвета,
Полутьмы,
Тьмы и света,
Или,
Или
В самом деле сна и были.
В самом деле облака
Солнце в небе раскачали.
И разлука так легка,
Будто песня о начале.
Был ли молод он?
Что за вопрос...
А иначе откуда шрамы.
Будто вычертил их мороз
Меж лучами оконной рамы.
Чтобы в старости не забыл,
Как обижен,
Кого обидел.
Тот, что по сердцу - ненавидел.
Остальные - кого любил.
...Мне небо ближе,
Чем стихи,
Мне дерево дороже слова.
Что слово?
Полая полова.
Стихи -
Подобье шелухи.
Не мех,
А смех потребен лисий,
Отогревать мечту в трудах.
Я раб в годах.
Я бог в садах!
Не Саваоф,
А Дионисий!
И пенный ковш цветочной браги...
Он пил,
И взгляд его светлел
Наискосок от ЦДЛ,
И я завидовал бродяге.
Было пусто,
Безмятежно
В небе,
Будто на душе.
Самолет легко и нежно
Прочертил на вираже.
И не тучи вдруг нависли,
Но едва ли не испуг.
Мысли, мысли,
Мысли, мысли
Возбудили сонный дух.
О, безумнейшая птица!
Не постигнуть второпях,
Что внутри ее творится
На предельных скоростях.
Сколько мощи,
Гнева сколько
В сердце,
Что как зверь ревет.
Ладно,
Если это только
Испытательный полет.
Лучше,
Ежели не слабо
Лонжеронами рулей
Шевелит к тому же баба,
Бабы, все-таки добрей.
Штурман -
Друг, милашка, душка,
Чернобровый молоток
Шепчет траверзы на ушко,
Нежно, взяв за локоток.
Ладно,
Если только это...
Ну а если под крылом
Смертоносная ракета
Отливает серебром?
Если прямо надо мною...
И не крикнешь -
Караул! -
Под убойною волною.
Но все тише,
Тише гул.
Тает белая полоска.
Вдох и выдох,
И уже -
Нить былого отголоска
В растревоженной душе...
Опыт ли собственный,
Чей-то завет:
Верить в приметы -
Плохая примета.
Маешься в зоне сплошного навета,
Не напасешься готовых примет.
Не наживешься, ветров не любя,
Не возликуешь от радости к сроку,
Как от умения зряшного, проку -
Ни для кого-нибудь,
Ни для себя.
Лист огневой каймой
Вспыхнул в холодном свете.
Верь мне, товарищ мой,
Я не тужу о лете.
Осень - какая тишь.
Осень - такая доля.
В полдень на лес глядишь,
Видишь за лесом поле.
В прошлом из-под руки
Видишь иные виды...
Осенью далеки
Собственные обиды.
Не испытав вины,
Можно жалеть о многом.
Осенью все равны,
Будто бы перед Богом.
Нет гениальных цветов.
Нет гениальных деревьев.
Лишь у речных кустов
Хлопья утиных перьев.
Лишь на ночном снегу
Хлопья надежд и песен.
Малого не солгу,
Выбор души нетесен.
Только перед зимой
Ни по одной примете,
Верь мне, товарищ мой,
Я не тужу о лете.
В качестве иллюстрации использована репродукция картины Константина Васильева "Осень" с сайта, посвященного творчеству художника http://vasil.lipetsk.ru
© Игорь Лавленцев
© Фома-центр, 2003
Все материалы, размещенные на данном сайте, защищены законом РФ об авторском праве. Использование фотографий, рисунков, текстов или их фрагментов без письменного согласия администраторов и авторов запрещено.
