© М.Яковлев. Время дороги

В два часа пополудни следующего дня, успев к тому времени побывать (и весьма удачно, в смысле торговли) в бесподобном Снетогорском женском монастыре, над рекой, и в отдалённом, едва только ожившем на болотах Крылецком (где застали на берегу озерца монахов, весело потчующих чаем галдящую ребятню), и успевши влюбиться в тот и в другой, мы возвращаемся во Псков, сворачиваем с главной дороги и кривым закоулком пробираемся к епархиальному управлению. Тупичок. Пыльные лопухи и крапива, забор. В пропускной будке тоска и мухи, но дальше нельзя. Я стою у окна, наблюдая за приходящими батюшками. Они съезжаются сюда со всей округи по церковным нуждам: за свечами, за ладаном, за вином и прочим. Рыжий молоденький батюшка вместе с совсем молоденькой матушкой составили мне компанию, ожидающую владыку.

Слово за слово - разговорились.

- Что вы, какая там литература в нашей глухомани. Приходик маленький, - батюшка усмехнулся, поправил очки, - каждую неделю кого-нибудь отпеваем. Одни старушки ходят, да и тех осталось...

Он то и дело поглаживает свою "детскую" бородку. Жирная муха зудит в стекло.

- Мы подсчитали, лет через шесть-семь село просто вымрет, понимаете? Вымрет.

- К нам один мальчик стал приходить, так мы уж боимся спугнуть чем-нибудь, - улыбнулась матушка.

- Уйдет наверное, - сказал он.

Владыка отбирал литературу изнуряюще осмотрительно, и в результате набралась лишь жалкая стопка книжек. Я сел в кабину, напарник включил зажигание. "Ваше благородие, госпожа удача...".

Переезжаем по мосту на другую сторону Пскова и встаём у храма Александра Невского. Нам опять не везёт: человек, отвечающий здесь за приём литературы, в отпуске. Служащие храма, чтобы как-то поправить ситуацию, связались по телефону с настоятелем и передали нам, что батюшка готов ненадолго принять нас. Я перешёл улицу, вошёл в ограду небольшой территории, где и увидел в тени деревьев одноэтажный зелёный домик. Взойдя на крыльцо, осторожно нажал тугую кнопку звонка: никогда не знаешь, что тебя ждёт. Дверь открылась, и передо мной предстал вдруг древний по-движник: ясные стремительные глаза из-под клоков бровей, борода в длинных проседях... Худющий какой.

- Здравствуйте, проходите, - он тут же повернулся и шагнул в комнату, - только прошу вас, недолго...

Двигался он быстро. Я прошел за ним и поставил на стул большой пластмассовый ящик с образцами.

- Это что - всё образцы?

- Да, батюшка. Выбирайте, есть новые книги...

- Вот эта в какую цену? - он вытащил жёлтую "Преподобный Силуан Афонский". - А "Схиигумен Савва"?

Я ответил.

Он перебирал корешки, выхватывая книгу за книгой. Тонкие, цепкие персты.

- Акафисты почём?

- Эти по три.

- Так, что же делать, - он повернулся к своему столу, - я не думал, что у вас так много... а мне срочно нужно сегодня...

Он сел за стол, стал перекладывать нарезанные листки бумаги с какими-то текстами. Схватил ручку и стал писать. Взглянул на меня:

- Как же нам быть с вами?

Он поднимался, брал книгу, спрашивал, но через минуту снова садился к своим бумагам. Опять стал что-то быстро писать, взял ножницы...

- Я сочиняю тропарь сербским святым. Я был там, - он беспокойно посмотрел на ящик с образцами, - там сейчас очень... там очень трудно... Мне срочно нужно завершить. Совершенно нет времени.

Теперь я вспомнил этого батюшку по телевизионным репортажам и новостям. Он будет благословлять наших воинов перед отправкой в Косово и Чечню, он будет встречать героев - живых и павших... Храм псковских десантников.

- Извините, батюшка, я не знал...

- И вы меня простите, - он улыбнулся, привстал, - я должен работать. Простите... Бог вас благословит, ступайте. Всё будет хорошо.

С тем я и вышел. И даже как будто повеселел, с чего бы?..