-19-

Олег Васильевич встал и обратился к гостям:

- Мне хотелось сказать вам несколько слов. Вы ешьте. Я буду говорить, а вы ешьте. Одно другому не помешает. Я хочу сказать вам вот что. Мы - люди... Полчаса назад мы не знали друг друга, не были знакомы. У вас была своя ужасная,  жестокая жизнь, у меня - своя. Но теперь мы сидим здесь вместе, за одним столом, и у нас теперь как бы одна с вами жизнь, по крайней мере, вот на это время. Я хочу, чтобы между нами не было различий, чтобы уже не играло роли, кто здесь каждый из нас по жизни, потому что мы - люди. Понимаете? Мы - люди, мы еще здесь, в этом мире. Мы еще в этом мире, от которого, когда мы были юны, когда он только открывался перед нами, мы ждали столько радости, столько необыкновенного, все было впереди... мы ждали счастья, мы не знали, какого именно и в чем оно заключается, но без этого, без ожидания этого, без этих мыслей, кто начинает жить?

Кому захочется жить в начале жизни, если ему сказать, что у тебя не будет счастья, что всю свою жизнь ты будешь мучиться и страдать, и умрешь в болезнях, в нищете, среди других людей, которым не будет до тебя никакого дела? Кто захочет жить после этого? Кому хватит на это сил?

И вот мы с вами те, которые могут сказать о себе: "Да, я пожил, я знаю, что такое бывает жизнь и как она умеет заманивать, ластиться, поворачиваться, как она умеет безжалостно бить, без остановки. Как она может доводить до отчаянья, до крайнего безразличия, до полного равнодушия к ней самой... И поэтому я могу говорить о ней правду, ибо знаю ее". И вот мы собрались здесь, как на некоторой краткой остановке, как среди поля, случайно, укрывшись под деревьями от непогоды. Вот мы - люди. И не потому, что из одного "теста", но еще потому, что все мы идем Туда. Все ближе и ближе к тому неминуемому Туда, где начинается неизвестность... Да, мы где-то родились, росли, где-то жили, но это не имеет никакого значения, потому что мы - Туда, мы смеялись, страдали, терпели, но даже это, оказывается, не главное, потому что мы - Туда, и мы сидим сейчас вместе, мы пока еще здесь и мы, наконец-то, заговорили об этом, потому что нам - Туда.

Кому-то не хочется думать об этом, кто-то находит себе другие мысли, потому что знает, что и ему, все равно - Туда. Туда... Мы те, которым - Туда.

Так вот я и думаю: что для нас все-таки главное? То, что было? То, что есть? Или то, что будет? Я верующий, и поэтому знаю, что есть Господь. Правда, знаю. Я хочу вам сказать, что среди вас есть те, которые не верят, что существует другая жизнь, и я знаю, что они думают, потому что я тоже так думал; что если умру, то меня просто не будет... и ничего не будет - ни радости, ни боли, а просто пустота - бесконечная и мертвая. Как пузыри на лужах во время ливня - появляются и лопаются. Но мы не пузыри. Не думайте так. Так хочется думать оттого, что нам страшно...

Лева был вне себя: "Сейчас, сейчас, - говорил он себе, - пропади все пропадом, я встану, хватит с меня!"

Любаня дважды ходила мыть руки, никак не могла отделаться от чувства брезгливости и омерзения, но уйти было нльзя. "Скоро все кончится, скоро все кончится..." - это было единственное, что удерживало ее от истерики...

- Именно оттого, что страшно, - повторил Олег. - Мы разные: мы добрые, мы ленивые, гадкие, всякие, но мы - бессмертны, Я хочу сказать, что мы не чужие, я хочу сказать, что кроме нас, у Него никого больше нет, мы одни у Бога - вот такие, какие есть, других нет... все мы Его, до единого, пнимаете? Мы говорим: "Если б Он был, разве нам было б так плохо? Разве мы могли быть тогда плохими? Да лучше нас никого бы и не было!" Но лучше нас у Бога и нет никого, - мы самые лучшие, самые дорогие и есть для Него! Только мы не хотим быть Его. Мы хотим, чтобы Он был наш, а мы - сами по себе, как нам вздумается. Но Ему больно, понимаете? Он - Отец, Он все это устроил, все нам отдал. Ему очень больно... А нам лучше? Нам что - хорошо без Него? Нам больно, мы злимся, и вот протягивается Отцовская рука, и мы каждый раз кусаем ее, никого не хотим иметь над собой! И продолжаем выть от боли, от страха...

У меня был такой случай: пригласили в гости. Дом старинный, престижный, хозяева - под стать ... Не просто так пригласили, конечно. Ну, посидели-потолковали, все хорошо, прощаюсь, подхожу к лифту - занят. А что, думаю, пятый этаж всего, прогуляюсь - не в "горку" же, а с "горки". Спускаюсь, слышу плач: этажом ниже открытый лифт, и в нем два малыша - один совсем кроха, годика три, другой чуть старше. Ревут - заблудились: только-только переехали в этот дом и забыли какой этаж, вернее, на какую кнопку мама велела нажать, вот и катаются после гулянья ... И все им незнакомое кажется, не узнают этажа своего и все тут. Что с ними делать, не бросать же их в горе таком? А ведь горе, подлинное горе великое, для них-то: отца с матерью потерять! в дом родной не попасть! "Ладно, - говорю. -  Сейчас найдем вашу квартиру". Вы бы видели, как они поверили в меня! Как потянулись, с какой надеждой! Особенно малыш - тот вцепился в брюки кулачками, не отдерешь. Вот я для них бог был, настоящий спаситель, понимаете? Ну, стали ездить, ходить, вверх-вниз, звонить-стучаться... А в девять этажей домина! Наконец, нашли: на том же пятом этаже, представляете? Сдал я их мамаше, с рук на руки...

Вот, я сейчас вижу себя в них - в этих малышах, ведь мы забыли, где дом наш, забыли! И если еще не плачем, то скоро, скоро завопим - вспомнит душа, да вот найдем ли проводника, успеем ли?..

Наш дом Там, у Отца, понимаете? На земле ничего не найдем. Будем стоять и плакать, как дети, и всего только два пути у нас: либо вверх - либо вниз...

Я хочу, чтобы была у нас Радость, потом, когда мы уйдем отсюда... Я хочу, чтобы мы опять собрались, но в Том, Отчем Доме, никого не потеряв..."Всяк человек - загадка", но кто бы вы ни были, я люблю вас. Вы пришли в мой дом, я действительно рад вам, рад, что между нами нет ни лжи, ни зла, ни вражды... все равно...

 

The previous page   The next page