-8-

  V

Любаня снова ходила по комнатам, теперь она больше всего на свете боялась скандала, ее пугало непредвиденное, какая-нибудь ошибка, чреватая катастрофой: "Почему он так спокойно отреагировал на этого профессора? Рассчитывает договориться, подкупить? Ох, Мамонов, если подтвердится, что ты здоров, пусть только подтвердится!.. Ты у меня напляшешься! На этот раз "заболею" я, так "заболею", что ты не только о бомжах, ты и о церкви-то своей позабудешь, уж это я тебе обещаю!"

Она еще много думала на эту тему и все время что-то подталкивало ее, как будто ей непременно нужно было куда-то спешить, что-то срочно делать, как будто она может упустить что-то важное и тогда случится непоправимое, страшное...

Эта навязчивая тревога не давала ей передышки, словно все несется к какой-то развязке, все разворачивается слишком быстро, наскакивая друг на друга, в каком-то безумном вихре...

А между тем, часы еле передвигали стрелки, и, казалось, этот профессор никогда не выйдет из кабинета. К тому же оттуда давно не доносилось ни звука.

Тишина ее угнетала, включенный телевизор раздражал дебильной рекламой, она не выдержала, поднялась наверх и подошла к двери, но в этот момент дверь открылась и к ней вышел озабоченный (или раздосадованный?) чем-то профессор.

По дороге к машине он изложил ей свое мнение о происходящем:

- Что я могу сказать... ничем не могу Вас порадовать, во всяком случае можно говорить о том, что подтверждается.

Любаня не верила ни единому его слову: "Сговорились! Подкупил или пригрозил, наверняка!" Она шла, механически кивая ему головой, пропуская мимо ушей его доводы и медицинские термины... ей нужно было одно: суметь подловить этого "профессора" на фальшивой интонации, на игре, на притворстве...

Профессор понял, что его не слушают, он остановился, взял ее за руку и сказал:

- Поверьте, я действительно говорю Вам правду, более того, я пытался уговорить его, как-то отговорить его от этой ненужной затеи... но он слишком уперт в нее! Для госпитализации, увы, пока нет достаточных оснований; все-таки положение не столь серьезно, думаю, сказалось излишнее напряжение. В общем, могу лишь посочувствовать Вам... Но во избежание худшего, думаю, надо уступить ему, он, видимо, ждет от этого неких положительных эмоций, ну что ж, они ему действительно пригодились бы... Не отчаивайтесь, старайтесь посмотреть на все философски: в конце концов, здоровье Вашего мужа дороже каких-то временных неудобств... хотя, я понимаю, что это значит, в своем доме! Смиритесь. Всего Вам наилучшего. Рецепт я оставил там, на столе... ну, не надо так напрягаться! Прощайте...

Приехал Камарик, привез "кондитерку" и все остальное.

Любаня побрела в дом, думая, как ей подниматься к мужу: "Теперь он знает, что профессора подослали, начнет рычать, ему станет хуже и что тогда?! Что?! За что мне все это?!!"

 

The previous page   The next page