-17-
XII
Григорич битый час уговаривал на платформе хмурых бомжей. На него смотрели, как на недоумка, хотя некоторые вроде и колебались, но всем было странно и непонятно: с какой такой радости кто-то их станет кормить-угощать, да еще одарит потом продуктами и деньгами? Григорич понял, что все зависит от их "главаря" - от этой, средних лет, женщины с опухшим надменным лицом, и переключил на нее все свое красноречие:
- Ну, чего тебе бояться-то? На машине вас довезу, сами убедитесь, не понравится - привезу обратно, в любом случае привезу, всех, сколько есть, ну? Он же верующий человек, богатый, решил вот вас чем-то порадовать, помочь вам... что тут такого невероятного? Милая, да он не то что человека ни одного за всю жизнь не обидел, он... вот сама увидишь, я уж шесть лет у него, что я вру тебе? Ты ж знаешь людей-то, повидала, что я тебе маньяк что ль какой? Ну?
- Повидала! - вдруг вскинулась баба. - Повидали мы как то, так же вот пригласили: и закусь какая хошь и налили - хошь упейся, и что? Что с нами сделали-то, знаешь потом? Я даже говорить не буду... втроем только живы выбрались: я с Фатюшей, да Колька Суббота, один плащ на троих, босиком, и тут, здесь-здесь-вот, живого места нет! Повидали! Привози сюда хавку и уезжай, тогда поверю...
Время шло, Григорич срывался на крик, выдумывал гарантии, обещал, и все было бес толку, вдобавок кто-то проколол ему два колеса, и после этого ему окончательно стало ясно, что с бомжами ничего не получится.
- Господи, Твоя воля, - простонал он. - Так то, Васильич, видно не видать тебе сегодня никаких бомжей... кроме Левиных. Хоть бы уж у него получилось с ними!..
![]() |
![]() |